«Жених» бабушки Фатьмы

Хизгил Авшалумов

(В сокращении)

Расскажу я вам, что приключилось со мной, старухой, недавно. Валлах, помрёте со смеху. Сижу, значит, я вчера одна у себя в сакле, качаю люльку, а сама слегка дремлю. Вдруг слышу: кто-то открыл дверь и тихо вошёл в комнату. С трудом открываю глаза, смотрю – это Микаил пришёл, соседский парень. Лицо у него приметное: чересчур смуглое, скуластое. Я его за версту увижу – и сразу узнаю. Он славный юноша: такой скромный, почтительный и работник хороший.
«Ну, Микаил, с какими добрыми вестями к нам пожаловал?» – спрашиваю его.
Микаил подошёл поближе и присел на корточки возле меня. «Знаете, бабушка Фатьма, – говорит он мне доверительным тоном, – у меня к вам очень важное дело…».
Я, правду сказать, гляжу на него и недоумеваю: какое у него может быть ко мне, старухе, важное дело? «Ну говори, что у тебя за дело ко мне», – неохотно отвечаю ему.
А Микаил внимательно огляделся по сторонам и потом чуть слышно заговорщицки прошептал: «Только, бабушка Фатьма, чур! То, что я вам скажу сейчас, – большая, очень большая тайна».
Сонливость мою как рукой сняло, любопытство начало разбирать.
«Ну ладно, не тяни, рассказывай!» – тороплю я Микаила.
Микаил, придвинувшись ближе, шёпотом говорит мне: «Мы сегодня вечером, бабушка Фатьма, хотим украсть одну девушку…».
Вай! Как только я услышала это, кровь бросилась мне в голову. Схватив с пола длинную палку, в гневе замахнулась на Микаила. «Сейчас же разобью твою дурацкую башку этой палкой, харамзаде-негодник! – кричу на него не своим голосом. – Как это так, украсть чужую девушку?!»
Микаил, вижу, испугался не на шутку. Схватив мою руку, он начал умолять меня: «Бабушка Фатьма, ради бога успокойтесь. Послушайте же дальше!..»
Короче говоря, из слов Микаила я поняла, что у него есть закадычный друг Ильяс. Этого Ильяса-балбеса я тоже знаю. Он видный из себя парень, но пьяница и бездельник, нигде не работает, сидит у бедной вдовы-матери на шее. Он, оказывается, по уши влюблён в девушку Рукият. Она такая стройная, миловидная, самая лучшая доярка на ферме.
И вот этот самый Ильяс решил похитить нашу милую Рукият, а Микаила просит, как друга, помочь ему в этом нечистом деле. А Микаил словно между двух огней: отказать другу – духу не хватает, позорить девушку – совесть не позволяет. Но самое главное, что Микаил хотел сказать (о чём узнаете потом), он прошептал мне на ухо. Я, недолго думая, с хитрой улыбкой кивнула ему в знак согласия.
И вот поздно вечером, когда все легли спать, я быстро накинула на голову платок, вышла из дому, незаметно и бесшумно пробралась во двор, где живёт Рукият. Как только я там очутилась, кто-то внезапно набросил на меня тяжёлую бурку, проворно завернул в неё и, тут же взвалив меня на плечи, понёсся куда-то со всех ног.
«Куда её теперь?» – слышу я сдавленный голос Микаила. «Забыл, что ли? – рыгая, строго отвечает Ильяс. – Неси, как мы условились, в «Пещеру любви», да поскорее, пока нас никто не увидел».
«Пещера любви», огромная и тёмная, находится в высокой скале, за версту от нашего аула. И вот, как только мы оказались в пещере, Микаил, пыхтя и отдуваясь, осторожно, будто хрупкий сосуд, кладёт меня на землю. Влюблённый Ильяс с жаром кинулся ко мне, упал на колени.
«О, моя дорогая! О, моя ненаглядная! – прижимая обе руки к груди и обдавая меня винным духом, громко и взволнованно восклицает Ильяс. – Прости мне мой дерзкий поступок, я без тебя жить не могу, стань моей женой!..»
Я нарочно подождала, пока Ильяс кончит изливать душу, а потом разом скинула с себя бурку и с усмешкой уставилась на него.
«Ладно, разбойник, пусть будет по-твоему, – отвечаю ему. – Если ты и вправду так любишь меня и не можешь жить без меня, так и быть, я согласна – выхожу за тебя замуж!»
Вижу, у Ильяса глаза на лоб полезли и язык отнялся. Он вскочил с испуга и минуту стоял как вкопанный. «Ах, это вы, бабушка Фатьма! – упавшим голосом вымолвил он наконец. А потом вдруг, рассвирепев, кинулся на бедного Микаила: – Кого же ты прихватил, идиот?! Где были твои глаза?!..»
«Вай аман! – шлёпнул себя по вспотевшему лбу Микаил, притворяясь удивлённым и расстроенным. – Волновался очень, да и темно было… Что теперь будет?!»
Ильяс, видя, что дело плохо, хотел было удрать, но я в один миг вскочила с места и удержала его за пёстрый галстук, точно бычка за верёвочку. «Я не позволю, – говорю, – со мной шутки шутить! Раз похитил, объяснился мне в любви при живом свидетеле, так изволь жениться. Иначе я сейчас пойду в сельсовет жаловаться!» А Микаил, пряча хитрую улыбку, весело подмигивает мне: дескать, молодец, бабушка Фатьма, стращай его, негодника, выбей дурь из головы!..
«Что вы, что вы, бабушка Фатьма! – со страхом говорит Ильяс, бледнея. – Произошла ошибка…».
А я будто сейчас только поняла, говорю ему: «А-а! Вон оно что! Выходит, что ты, рожа пьяная, сегодня в темноте подстерегал, как волк овечку, невинную девушку, чтобы похитить её, опозорить, а по ошибке сцапал меня, старуху? Если бы так похитили твою мать или сестру, как бы тебе это понравилось?..»
Одним словом, кончилась эта история тем, что напуганный до смерти Ильяс встал опять на колени передо мной - на этот раз, чтобы попросить у меня прощения. А самое главное – он дал клятву бросить пить, не быть ярмом на шее бедной матери, работать как все нормальные здоровые люди. А я за это обещала, если он исправится, помочь ему жениться на любимой девушке. И, клянусь, я обязательно выполню своё обещание. Дело только за Ильясом, забодай его козёл!..