Зайчонок по имени То-Тоо родился и вырос в лесу, но однажды его поймали деревенские ребятишки. Они не обижали зайку и даже, можно сказать, помогли пережить голодную зиму. Но То-Тоо всё равно мечтал вернуться в лес. Эдуард Мянник

Зайчонок по имени То-Тоо родился и вырос в лесу, но однажды его поймали деревенские ребятишки. Они не обижали зайку и даже, можно сказать, помогли пережить голодную зиму. Но То-Тоо всё равно мечтал вернуться в лес.
Эдуард Мянник

Перевод с эстонского
(Отрывок, в сокращении)

Приближалась весна.
Приближалась медленно, будто нехотя, сомневаясь, стоит ли вообще со старухой-зимой связываться. Но шли дни, и на солнечной стороне сугробы стали оседать и подтаивать, снег потемнел, зажурчала где-то невидимая талая вода.
То-Тоо тихонько прыгал по кухне, подёргивал длинными ушами и грелся на солнышке. Под окном, где на полу растекалось тёплое жёлтое пятно, было так хорошо и уютно. За дверью заскрёбся Мури, и зайка на всякий случай схоронился за ушат. Но никто не открыл Мури дверь, никто не вышел из комнаты на жалобное повизгивание пса. Вообще там, где обычно спали дети, было странно тихо. Вот уже несколько дней То-Тоо не видел ни мальчика, ни девочки. Еду ему приносила чужая женщина. А если в кухне ненадолго появлялись родители маленьких зайкиных друзей, то на их лицах То-Тоо видел печаль и тревогу.
Дверь детской комнаты распахнулась, в кухню вышел отец, присел на табуретку около зайкиного ящика, тяжело вздохнул, бессильно уронив на колени большие руки. И То-Тоо с изумлением увидел, что всесильный человек плачет! Да и не был он сейчас всесильным повелителем лесов и полей, встреча с которым нередко означала смерть для лесной братии. Он был слабым, грустным и беспомощным, совсем как То-Тоо в силках.
То-Тоо осторожно выглянул из-за ушата и потихоньку приблизился к человеку. Тот поднял голову, посмотрел на зайчишку, а в глазах у него сверкали и переливались капельки росы.
– Эй, зайка-заинька, – сказал человек, – если бы ты знал, как тяжело у меня на душе. Помирают мои ребятишки. – И он снова горько вздохнул. А потом вдруг прибавил:
– Пойдём, навестишь их. Вы ведь были такими большими друзьями.
Человек взял зайку на руки и отнёс в детскую.
В детской было тихо-тихо. Окна занавешены, лампа прикрыта платком. Поодаль, у самой стены, на кровати лежали мальчик и девочка. И сразу было видно, что дети давно и тяжело больны.
– Посмотри, – сказал зайке отец. – Вот моя радость и моё счастье. Если они умрут, жизнь моя будет пустой и ненужной.
Отец посадил зайчонка на край кровати, сам сел рядом на стул. То-Тоо теперь ни капельки не боялся человеческих малышей. К тому же они лежали сейчас неподвижно, с закрытыми глазами и полыхающими жаром щеками. Заяц повёл носом, его раздвоенная губа смешно зашевелилась. На одеяле прямо перед собой разглядел он тонкую бледную ручонку, которая так часто протягивала ему сочные вкусные капустные листья, поглаживала уши и почёсывала спинку. То-Тоо нежно потыкался своим холодным носом в ладошку.
И вдруг девочка приоткрыла глаза, огляделась с недоумением, словно впервые видела всё вокруг, заметила, наконец, То-Тоо, слабо улыбнулась и прошептала:
– Заинька… заинька мой…
Глаза её снова закрылись, но счастливая улыбка так и осталась витать вокруг бледных губок. Отец плакал уже не стесняясь. Он прижимал То-Тоо к груди и твердил:
– Милый ты мой, хороший! Самый лучший заяц на свете! Ведь уже сколько дней и ночей ни один из них не приходил в сознание. Думал, так и не увижу больше родных глазок. А ты смотри-ка, что сделал. Может, ты её от смерти спас, на мир ещё раз взглянуть заставил. Клянусь тебе, заинька, поправятся мои ненаглядные – отпустим тебя на свободу, в твой лес.
И отец на руках отнёс То-Тоо в кухню.
* * *
– Тихонько дверь открывай, чтобы зайка не увидел, – шептала девочка брату.
– Я тихо, – кивнул тот.
Отец стоял на пороге задней комнаты и со счастливой улыбкой наблюдал за детьми. Потом все трое спрятались. То-Тоо выбрался из-за своего ушата и растерянно замер. Откуда льются в кухню этот ослепительный свет, эти знакомые запахи земли, травы, деревьев?
То-Тоо принюхался, задрав кверху мордочку. И увидел залитый солнцем двор. Это зрелище было почти так же прекрасно, как в тот момент, когда он впервые в жизни открыл глаза и увидел мир. Но теперь он сразу рванулся навстречу свету, кубарем скатился с крыльца, сиганул через огород, через кустарник.
Мури с недоумевающим лаем бросился за зайцем. Стремительно неслись они через поле, к лесу – впереди То-Тоо, за ним пёс. И ни тот, ни другой не заметили, что у ворот прощально машут руками отец и брат с сестрёнкой.

Версия для печати

Комментарии

Комментариев нет
Добавить комментарий
Ваше имя*:
Комментарий*:
Введите буквы с картинки*: CAPTCHA
 

Возврат к списку