Что делаешь? - Ничего, иду
Не была в селе пару лет. Там всё изменилось: люди стали старше, деревья выше, дома всё страшнее. Прекрасными условиями жизни моё селение никогда не славилось. В большинстве своём дома там старинные, пережившие несколько поколений. Все жилища из камня. Потому и называется оно Кандык, что по-табасарански значит «под камнем».

Не была в селе пару лет. Там всё изменилось: люди стали старше, деревья выше, дома всё страшнее. Прекрасными условиями жизни моё селение никогда не славилось. В большинстве своём дома там старинные, пережившие несколько поколений. Все жилища из камня. Потому и называется оно Кандык, что по-табасарански значит «под камнем».

Раньше у всех в домах стояли огромные станки, на которых ткали ковры. Сегодня это уже редкость. Порою идёшь по тропинке и слышишь, как стучат специальные колотушки, которыми ковродельщицы прижимают петельки. Когда-то я тоже умела ткать ковёр. Раньше в селении была ковровая фабрика «Артель». В принципе, она существует и сейчас, но осталась там всего лишь пара станков. Туда я приходила к маме, когда была маленькой, и училась завязывать ковровые узелки. В одном ковре сотни тысяч переплетённых нитей. Нужно было крючком взять одну нить и пропустить через неё другую так, чтобы получился узелок. Таких узелков должно быть несколько миллионов в одном ковре. Порой один ковёр мы делали несколько месяцев. Это очень трудоёмкая работа, и, признаться честно, меня тянет к ней до сих пор, потому что это моё прошлое, родное.
- Гьаправа, - говорила я каждому прохожему в селе. Это не шутка, а традиция. Это слово означает «что делаешь»? В ответ каждый раз слышала «Адар, аьраза». «Ничего, иду». Каждый говорил одно и то же. Было дико для меня спрашивать каждый раз у прохожих, что они делают.\"\"
- Гьаправа, - я сказала всем на роднике, когда пришла за водой. Бабуля попросила принести воды, и как я могу отказать ей в этой просьбе? Она велела, чтобы, пока я не уехала, все «баклажки» были заполнены. Так уж и быть, помогу бабуле. Взяла кувшин, большой, железный, блестящий, вмещает, наверное, литров 15. Когда закидываю его на плечо, мне всегда больно. Вечером увидела синяки на спине, наверное, с непривычки. Людей на роднике было много, и все отвечали хором, в голове каша! Разговаривать на роднике нельзя, можно только отвечать на вопросы старших. Уходя, нужно сказать «гъачай» - идёмте. Зачем это говорить? Для меня останется загадкой. Не сказать нельзя – неуважение: ушла молча. Однажды я попробовала не сказать, все на селе стали шушукаться – что с ней такое?
- Гьаправа, - поздоровалась со своей подругой детства. Помню, как мы вместе ходили в школу, но до школы нужно было успеть убраться дома, отогнать скот и сделать ещё пару домашних дел. Она говорит: «Сейчас ничего не изменилось, вставать приходится рано, но и ложиться тоже около 9. Дел всегда много, бездельничать никогда не приходится». Утром нужно вставать рано, чтобы отогнать скот в горы и успеть в школу, вечером так же проследить за тем, все ли вернулись обратно, подоить корову, накормить телят и так далее. Рассказывала, какое у них большое хозяйство, и что жизнь в селе не сахар. Радуют лишь свадьбы, которых летом очень много, и только на свадьбах можно показать, какая ты красивая.
Ходить и разговаривать по телефону девушкам тоже категорически запрещено. Сразу подумают, что «несерьёзная». Ну, конечно, – молодая девушка в селе разговаривает по телефону. С кем же, если не с парнем? И поди потом докажи, что разговаривала с мамой.
Мне хотелось поскорее уехать оттуда: мне стыдно, что я не понимаю наших обычаев.

 

 

 

Марина Юсуфова
 

Версия для печати

Комментарии

Комментариев нет
Добавить комментарий
Ваше имя*:
Комментарий*:
Введите буквы с картинки*: CAPTCHA
 

Возврат к списку