Спаситель Земли

(Фантастический рассказ)

Как только наладилось сообщение между планетами, о Земле как-то сразу забыли. А заодно и о вечных свалках, мёртвых океанах и лесах, о двухголовых птицах и безногих крокодилах, радиацию и не пытались вспоминать. Оно и понятно – при тридцати новых мирах можно запамятовать один. Экологи взбунтовались, и правительствам пришлось изображать бурную деятельность по очищению планеты. Впрочем, все давно поняли, что Земля уже стала захолустьем, этаким прибежищем бедняков, из которого всё ещё пытались выжать всё, что могли.
Я работал на древнейшем заводе, производящем топливные компоненты для славных дел нашей державы. А если проще – помогал колонизировать новые планеты и ещё пуще набивать карманы чиновников. Работа, однако, неплохо (по сравнению с менее удачливыми людьми) оплачивалась. Топливо охотно покупало как государство, так и частники.
* * *
– Куда она делась, – я бегал по комнате, не забывая материть чиновников, начальника и биомаску, которую не мог сейчас найти. Наконец, выбившись из сил, я открыл НЗ. Жаль, чтобы купить новую маску, мне придётся питаться лапшой (да-да, её ещё производят). Как всегда, по закону подлости, новая маска оказалась нестерпимо тесной и вообще попахивала резиной. Я открыл шлюз и снова вышел «в мир».
Неимоверно трясло в древнем лифте. Рядом ехали точно такие же обречённые на пожизненное заключение на умирающей планете. Наушник разорвало нестерпимым пиликаньем – принято очередное бесполезное сообщение от начальства, или пришла информация от банка, или кто-то вновь ошибся адресом, других причин быть не могло. Открылась дверь, я с непривычки удивился людям на улице. Обычно они спешат по своим делам, снуют, будто муравьи, теперь же пешеходы стояли, как один, уткнувшись в синеватые экранчики. Впрочем, мне не до этого, я опаздываю – маска отняла слишком много времени.
Оказавшись в лаборатории, я всё же открыл сообщение и чуть было не упал на том месте, где стоял. Мобилизация. Всеобщая. Похоже, государство всё-таки доигралось со своей борьбой за территорию. «Отечество атаковано, – гласило сообщение. – В ближайшее время начнётся запись в добровольцы».
К моему удивлению, меня это нимало не коснулось. Я продолжал пахать на том же самом заводе, жить в той же самой квартире, дышать тем же самым регенерированным воздухом, разве что нормы выработки увеличились в пару раз. Даже телевидение, показав лакомую новость, вернулось к обсуждению маньяков местного значения и стерильности лифтов. Сеть ещё переполняли всевозможные версии разной степени глупости, от восстания новых миров до вторжения зелёных человечков (стереотипы рулят). Предприимчивые слои населения нашли в этом выгоду: появлялся шанс хоть ненадолго сбежать и от однообразной жизни, и с надоевшей планеты. Тем же, кто остался дома, можно было созерцать улицы с парой прохожих, опасливо смотрящих по сторонам.
Приятно бывает забыться и немножко отдохнуть от всего вокруг. Остаёшься наедине с собой, вслушиваясь в стук своего сердца… И не думаешь ни о чём, просто слушаешь себя.
Вой сирены. Яркий свет. Открываю глаза, вскакиваю с постели. Очередное сверхважное сообщение. Включаю стенную панель. (Верхам пришла в голову идея втюхать во всё, что подключено к сети, возможность принимать сообщения от этих самых верхов. Это, кстати, однажды доставило немало радости хакерам и ещё больше разбуженным среди ночи гражданам.) На экран вылезло меню действия. С одним пунктом. Преисполненный радости, нажимаю «ответить». На экране появляется девушка. Вполне миловидной внешности, скорее всего, из тех самых добровольцев. Мстительно замечаю ещё более, чем у меня, не выспавшиеся глаза. Она торопливо зачитывает приказ. Меня, как и других более-менее ценных сотрудников, переводят на другой завод, даже больше – на другую планету. Девушка принимается перечислять какие-то пункты контракта. Мне фиолетово, я думаю.
– Вам всё понятно? – приятный голосок. Только сейчас заметил. Повторяет. Поднимаю глаза.
– Понятно.
– Хорошо, копия положения будет выслана вам в ближайшее время, – сказала она. – Вопросы?
– Есть один. Что вы делаете завтра вечером? – Смотрю на часы. – То есть уже сегодня, – кажется, я её удивил. Спустя минуту неловкого молчания мученическим голосом выговариваю «Пока» и обрываю связь.
* * *
Отправка не заняла много времени, как и сборы. Полёт и невесомость были дьявольски непривычны, выворачивало наизнанку. Спустился на планету, ощущая себя трупом, впрочем, я уверен, тогда я и выглядел соответствующе. Заводик оказался вполне себе неплохим, хоть и меньше нашего в несколько раз. На работу погнали сразу же, едва мы успели разложить чемоданы. Видимо, государство в нашей помощи нуждается слишком сильно, чтобы позволить нам отдохнуть.
Прибыв на завод, я, было, решил, что «накаркал» и всё это вообще происки нечистой силы. Нормы увеличились в 5 раз! А означать это могло только одно: верхи приняли решение развернуть масштабную операцию с участием флота. Где-то, теперь уже далеко, на центральных планетах, а может, и на самой Земле, ждали своего часа бережно хранимые исполины – крейсера, грозные ракетоносцы, транспортники и прочие извращения военно-инженерной мысли. Все знали, что они есть, их даже однажды показывали на каком-то параде, с трансляцией на все возможные телеканалы. Но вот где находятся эти махины, не знал никто. Сейчас они, наконец, поднимутся в космос. Положение, видимо, было хуже некуда.

* * *
– Нет, здесь точно что-то не так. Месяц никаких новостей нет. Целый месяц, – причитал кто-то за дверью. Меня это не касается. Я так и не смог привыкнуть к свежему воздуху, который не пропускали через регенераторы и фильтры, не привык ходить без биомаски. В кого же превращаются люди, загнивающие на мёртвой планете? Нормы не удалось перевыполнить никому, как и просто выполнить. Начальство, видя это, сжалилось над нами и сократило их на четверть. По-прежнему ни слуху, ни духу с границ. Все уже потеряли интерес к событию, и только изредка какая-нибудь бабка поговаривала о том, как злобные американцы атаковали наши границы. Флот поднялся в космос и улетел к границе. Война приближалась...
Совершенно забыл рассказать о планете, куда нас перебросили. Это был индустриальный оплот цивилизации – памятник человеку-покорителю. За каких-то полвека зелёную, цветущую планету превратили в огромный мегазавод. Нет, о деревьях и прочей траве не забыли: парков, лесов и более мелких островков зелени было тоже много – Земля научила, но и зелень эта никогда раньше не росла на планете – её привезли.
– Надоело. Сидим здесь, пашем как кони, я и не прогулялся ещё ни разу. За месяц-то, – напарник сокрушался пуще прежнего. Они всё-таки не умеют ценить то, что им дали. Вернутся на Землю, будут сокрушаться, что им не дали всласть подышать, или найдут о чём ещё жалеть. Я молча слушал его и просматривал диаграммы. Перемигивались друг с другом лампочки, всё было как обычно. Второй месяц тишь да гладь. Но, как говорится, чем дольше затишье, тем сильнее буря после него. И была буря.
Включились сирены. Голос из динамиков орал инструкции, просил не разводить панику. По-моему, паниковал больше всех именно он. Все как один повскакивали со своих мест и повалили к выходу. Я остался, почему – не знаю. Просто приоткрыл шторку окна. И стал свидетелем действа. Почему-то вспомнился Герберт Уэллс.
Тёмные фигуры ростом чуть выше человека цепью проходили улицу. Всех, кто оказывал сопротивление, убивали, кто не оказывал – тоже. Высокие, тонкие, даже с виду хрупкие, они шли, как мне казалось, равнодушно глядя на падающие человеческие тела. Позади них суетливо распихивали мёртвых по мешкам другие пришельцы. Где гарнизон? Почему столь важную планету никто не охраняет? Десант уже давно мог высадиться. Да как вообще они попали сюда, через пограничников, через весь наш флот, за линию фронта?
– Вам не следовало бы предаваться отчаянью, – слова полоснули бритвой. Чувствуя, как трясутся поджилки, я обернулся.
* * *
Я смотрел. Прямо в серые глаза с узким зрачком, как у кошек. Только горизонтальным. Остальное лицо гостя было скрыто маской, и мне отчего-то очень не хотелось увидеть, что под ней.
– Может, вы хоть что-нибудь скажете? – тон был очень недовольным, словно я не оправдал его ожиданий.
Он был вроде одет в тёмный комбинезон, хотя я бы не стал ручаться, что это не его собственная кожа или что там у них вместо неё. Тонкие и длинные руки, тощее тело (я подумал, что землян они, скорее всего, будут считать чересчур полными) и длинные ноги, схожие с задними лапами собак. Ошеломлённый, я рассматривал вошедшего и не мог проронить ни слова.
– Гхмм, вы собираетесь говорить? Не стройте из себя немого, – кажется, ему надоело ждать.
– О чём мне говорить с убийцей? – мысленно готовясь к смерти, проворчал я. Как же хочется жить!
– Лично я пока никого не убивал, – будничным тоном сказал мой собеседник. – Садитесь, нужно поговорить.
– Откуда вы знаете наш язык? – только и смог пролепетать я. – Кто вы вообще…
– Это не так важно, – оборвал пришелец. – Есть другие дела.
– Тогда что? – я успокоился. Если я ещё жив, значит, я им нужен. – Что так важно, и чем я отличаюсь от всех?
– Не сейчас. Мне нужно кое-что объяснить.
Он мельком взглянул на меня, и я почувствовал, что если не замолкну, он набьёт мне рот бумагой, или стеклом, или всем, что только подвернётся под руку. Я приготовился слушать, всё равно не расслабляясь.
* * *
– Мы давно знали, что люди когда-нибудь выйдут за границы дозволенного, – так вы устроены, но мы старались не мешать вашему развитию, хоть и знали, что оно приведёт вас к гибели. Вы чересчур воинственны и глупы, вам следовало бы немного подрасти, а не спешить покорять новые миры. Мы бы могли поделиться землёй, но вы слишком агрессивный народ.
Никто из нас не хочет лишних жертв, мы ценим жизни разумных существ. Никто из погибших сегодня не умрёт зря. Если ты постараешься.
Он многозначительно посмотрел сверху вниз. Меня передёрнуло от этого ледяного взгляда.
– Значит, я – этакий спаситель мира. Что я должен сделать? Повисеть на кресте во искупление? Или там харакири какое сделать, или ещё что? – я окончательно осмелел. – И чтоб попафосней, чтоб гимны спасителю? Скажите честно, в чём подвох?
– Ни в чём подвоха нет – вы, люди, любите его везде искать, – ему, видимо, совсем стало скучно. – Нам нужна твоя помощь.
– Зачем это?
– Первая кровь уже пролилась, – он будто был огорчён. Так огорчается учитель, когда его любимый ученик неправильно отвечает у доски, и, волей-неволей, приходится ставить неуд.
– Так чем я важен? Скажите конкретнее.
Он начал нудную лекцию, которую я, ради спасения слуха дорогих читателей, наверное, опущу.
– Понятно? – кажется, он выдохся.
– Понятно, понятно, – не хочется признавать, но он меня убедил. На столе появилась небольшая чёрная коробочка с прозрачной полусферой, торчащей из её стенки. Я подумал о куполах. Такие когда-то были крышами земных храмов.
– Хорошо, – шлюз с тихим шипением закрылся.
* * *
Всю ночь, при свете четырёх местных лун, я исписывал маленький блокнот. Странновато доверять судьбу человечества тридцати бумажным листкам – каждый меньше ладони. Всё. Достаю коробочку, как говорил серый в комбинезоне, пишу координаты и тихонько вдавливаю полусферу внутрь. В ладони остаётся чёрный куб без каких-либо признаков крышки. Секунда. Две. Три. Началось.
Грудь сдавливает, будто прессом. Ноги и руки словно деревянные. Пара секунд настоящей невесомости, и я валюсь на асфальт. С двух метров это не очень приятно, зато не под землёй вышел. Прихожу в себя. Иду, иду, не оглядываясь по сторонам и стараясь ни о чём не думать. Вот нужная дверь. Открываю потемневшим от времени ключом. Тихо крадусь к себе в спальню и оставляю маленький блокнот на тумбочке. Прямо перед лицом мирно сопящего мальчугана.
Это задание я мог доверить только себе. У меня осталось время до рассвета. Куда бы пойти? Закрываю дверь и иду в сторону набережной. Тёплый летний ветерок треплет волосы. Кажется, я всё сделал правильно. Если это так, то очень скоро, а именно в 7:15, когда прозвенит будильник, меня-теперешнего больше не будет. Спаситель мира. Боже, как смешно.
* * *
Вроде так всё и было, а теперь прошу прощения, на часах четырнадцать минут, кажется, спасителю Земли пора уходить.

Мурад Абдусаламов,
наш юнкор